“Дождь все лил и лил, же пятый день подряд пора бы ему уже и остепениться, он никак удумал устроить потоп, некогда сейчас потопать, и без того трудностей хватает да и дел еще невпроворот”.

Скиттер сжимал поводья, теребя их в руке, он явно нервничал и, насунув на лицо капюшон, еще больше насупился. “Чертов ливень, Сюзанна наверняка сейчас дома и к ней опять небось приперся какой-нибудь хахаль”. Скиттер уже давно хотел прирезать одного из ее многочисленных поклонников, чтобы она впредь думала перед тем как встречаться за его спиной с разномастными подонками и выродками. Эта мысль разжигала Скиттера изнутри, ему хотелось плюнуть на все, развернуть коня и поехать назад, обратно в Дэлв. Там эти чертовы ублюдки уже наверняка в очередь выстроились перед его домом. До Исена уже оставалось совсем немного, дела, опять дела. Исен ассоциировался со словом проблемы, и на этот раз это действительно будут проблемы, но только не для Скиттера, на этот раз проблемы будут у кое-кого другого. “Ничего, - ободрял себя мужчина, сейчас выпью хорошего Севарского вина, загляну к Эмме, и все как рукой снимет. Аванс был сумой довольно таки крупной, и было бы грехом не потратить его, а ведь потом были обещаны гораздо более большие деньги”. Настроение Скиттера резко пошло вгору, как только он вспомнил о той сумме денег которые ему полагалось получить после того как он здесь закончит со всем этим балаганом. “Да деньги много денег, очень много звонких золотых монет, и все они будут его, и вот тогда он придет домой и бросит перед Сюзанной на стол тугой мешок золота, тот развяжется и по столу, сверкая золотом, в стороны раскатятся полновесные, Исенской чеканки монеты. Конечно он не все золото принесет домой большую его половину он как и прежде спрячет в свой тайник, да так спрячет чтоб и сам дьявол их не нашел. Завидев деньги Сюзанна тут же бросит все эти свои замашки, она не посмеет больше улыбаться и строить глазки этим ублюдкам. Нужно кончать со всем этим и дело с концом, может быть его наконец оставят в покое, трудная работа, - Скиттер вздохнул, а они говорят легкий хлеб, в задницу пускай эти придурки себе засунут такой легкий хлеб, и хватает идиотам тупости такое придумать, легкий хлеб, да что б вы всю жизнь им давились этим смешанным с кровью черствым куском хлеба, зато каким приятным, - на лице у мужчины появилась холодная улыбка, напоминавшая блеск стального клинка. Гораздо легче ходить как последний жлоб с плугом да сапой или просаживать дедовские деньги, отращивать жир на пузе, а потом с этого жиру и беситься. Но умелые руки Скиттера уже не один десяток таких внучат отправили на встречу с дедом, и еще отправит, обязательно отправит, но сейчас ему не помешала бы хорошая мягкая кровать, и не менее мягкое и пышное женское тело, а лучше два, да два будет в самый раз. Он улыбнулся испод капюшона своей все той же холодной улыбкой, а в глазах у него вспыхнули алчные огоньки. Мужчина расправил плечи, и пришпорил свою лошадь, держа курс к городским воротам, до которых было уже совсем близко, можно было бы сказать что рукой подать, но дело в том что если руку вот так вот подать, то не увидишь не то что кончиков пальцев, а и даже ладони. Этот трижды проклятый дождь очень злил Скиттера, и ему хотелось пустить кому-нибудь кровь, чтобы она такими же струйками стекала вниз, вниз на пол образуя красные лужи в глянцевой поверхности которых отображается забрызганное лицо и неистовый бушующий в глазах огонь. А еще ее можно размазывать руками и ощущать как она греет пальцы, у него всегда мерзли пальцы, и по этому он носил перчатки, но ради такого случая убийца был готов их снять. Он засунет руку прямо в грудь, и с треском разломав грудную клетку, доберется до сердца и укусит его, еще бьющееся у него в руках, темная кровь брызнет в стороны. Да будут крики, Скиттер не любил шума, и почему эти подонки постоянно орут когда умирают, ведь Скиттеру приятно, значит и они должны вести себя соответственно, а не унижаясь ползать на коленях, нет-нет они должны умирать тихо и с удивлением на лице. Он часами мог рассматривать их лица на которых застывала маска удивления, смешанная с болью, рот косился набок слегка обнажая верхний ряд зубов, иногда раскрывался полностью и тогда становился виден обагренный кровью язык, но чаще всего это были сжатые губы и расширенные зрачки глаз, в которых густая как кисель оседала боль. Никто до сих пор даже и не заподозрил что умер, все случалось так нежданно и внезапно, никто и никогда не узнает что то был Скиттер, не зря же ему деньги платят. Плати и получай.

Вот уже и городские ворота, хвала святым мученикам. Стража сидела в сторожке, у них хватало ума не вылазить наружу, мост на случай чего поднят. Исен не ждал гостей, но гость не смотря на это пожаловал, явившись без приглашения.

- Опускай ворота!

Двери сторожки отворились, на пороге стоял слегка выпивший солдат королевской армии с алебардой в руках и облаченный в кольчугу. Его нарамник был перекошен и заляпан жиром, все еще продолжая что-то жевать он с набитым ртом спросил:

- Кого там принесло в такую погоду?

- Уже пятый день такая погода, я бы в другую приехал если б она была.

- Кто таков будешь спрашиваю, Исен сейчас закрыт и въезда нет – приказ его величества Карла Девятого.

- А, так он еще на престоле? - все так же невозмутимо продолжал убийца.

- Что значит еще, не еще, а уже. Ты наверно не местный об этом все давно знают, уж третий год как, - сержант приставил ладонь козырьком ко лбу и принялся детально рассматривать пришедшего.

- Нет, я то как раз местный, - улыбнулся из под плаща незнакомец, - просто политикой не увлекаюсь.

- Ну увлекаюсь, не увлекаюсь а кто твой король знать ты обязан. Ладно ты ж сюда не к королю пожаловал, зачем тебе в город?

- Это в общем не твое собачье дело, но я скажу если тебя это так интересует. Высохнуть, выпить вина и, ну скажем так – поразвлечься, - в глазах у незнакомца в плаще полыхнул безумный огонь, но стражник этого не заметил, так как лицо говорившего с ним пряталось в непоглядной темени, сгустившейся под покапюшоном плаща.

Скиттер откинул его назад и улыбнулся стражнику, но глаза его при этом были холодными словно лед, его голубые глаза никогда не улыбались. “Смирился, теперь ты мой, - обратился сам к себе мысленно блондин в плаще, еще немного и ты будешь полностью мой.

- НАШ, - ответил ему женский, полный жгучей, приятно ласкающей страсти и огня голос.

- Да наш, - согласился голубоглазый незнакомец, ты же знаешь я всегда держу слово, он будет твой.

Она вновь коснулась его, и Скиттер почувствовал как по его телу расползается желание. Он хотел ее, она всегда играет с ним, но играет честно, жгучая страсть и вожделение наполнили его разум и тело, вернее его душу, тело и разум пока еще не совсем его, - Скиттер вновь усмехнулся сам себе”.

- Ладно, чего уж там я впущу тебя, только лошадь свою оставишь здесь. Пройдешь через казарменный вход, ворота я опускать не буду, приказ есть приказ, и за его невыполнение мне оторвут голову.

- Спасибо, - путник спрыгнул с лошади в дорожную грязь, серая смешанная с землей вода разлетелась в стороны испод его с высокими голенищами и отворотами сапог с окованными металлом носками. Неспешным шагом мужчина в плаще шлепая по грязи шел в направлении сторожки ведя за собою лошадь за узду.

- Держи, береги ее как зеницу ока, а не-то я с тобой потом по другому разговаривать буду, сказал насупившись незнакомец.

- Давай-давай, меньше умничай, иди пока я не передумал, - солдат махнул рукой в сторону дверей, приглашая мужчину в плаще внутрь, - был бы на моем месте кто-то другой, ты бы так и кис под дождем.

- Да, был бы на твое месте кто-то другой, - сказал холодным, замогильным голосом мужчина, - может ты остался бы жив. Что-то сверкнуло во тьме и удивленный солдат уставился на торчащий у него из груди стилет, вошедший в его сердце по самую рукоятку, он захрипел и кровь пузырями потекла у него изо рта , сержант рухнул на колени, все еще не веря что его убили.

- Сука, - выдавил из себя он и упал лицом вниз на дощатый пол.

- Нет это Сюзанна сука, а я хороший парень, - отбросив труп ногой на спину, Скиттер ухватил его за ворот, и затащил внутрь домика, - полежи здесь, а я погляжу где там твои друзья-сослуживцы.

Убийца нагнулся и выдернул из тела стилет его приятная живая и греющая руки рукоять идеально ложилась в руку, клинок и в самом деле был его продолжением, или быть может это он был продолжением клинка? Волна жгучего удовольствия захлестнула Скиттера накрывая его с головой, по венам стало растекаться удовлетворения и причиняющий приятную боль огонь. На эфесе стилета, по черному словно непроглядный мрак камню стали бегать красные блики, Скиттер погладил нежно и чувственно камень пальцами, тот засветился черным и затем угас, кровь на клинке моментально свернулась, мужчина в плаще провернув стилет пару раз в руке отер кровь с лезвия о нарамник лежавшего рядом трупа, оставив на черном в короне лебеде две красных полосы.

Спрятав свое драгоценное оружие под плащом блондин в плаще ногой оттолкнул следующую дверь, судя по всему ведущую именно в саму сторожку. Комната была не большая, по центру нее стоял стол, за которым сидела стража: двое мужчин и женщина, женщина не смотря на присущую ее телу грубоватость, была вполне ничего, ее приятного вида округлости тут же привлекли внимание вошедшего, в его венах моментально взыграла кровь, а недавние такие приятные воспоминания вновь захватили разум, вселив в него единственнще желание, проникнуть внутрь нее, он медленно введет лезвие в ее мягкую шею, и будет смотреть как кровь тоненьким ручейком стекает по лезвию в ладонь, теплая алая жидкость, солоноватая на вкус и сладкая на запах, она так манила его, так всегда было в первое время, ничего он справиться с этим, позже, а пока нет смысла сдерживать естевственные порывы.

Стражники играли в Аккарский покер. Один из мужчин повернул голову в сторону стоявшего на пороге Скиттера, с него на пол ручьем текла вода, а на лице сияла стальная улыбка, которая распространялась исключительно на нижнюю часть лица вошедшего.

- Вали отсюда, пока цел, - рявкнул солдат, но почему то вошедший в сторожку блондин, с тонкими аристократическими чертами лица и голубыми глазами, продолжал довольно улыбаться, словно и не слышал что к нему обращаются. Лишь глаза, его глаза стали превращаться из голубых в темно синие, а затем радужки глаз и вовсе стали глубоко-фиолетовыми.

- Пошел вон отсюда придурок, тебе что, не ясно сказано? – обратился к Скиттеру второй солдат сидевший на другом конце стола, но вошедший вновь никак не отреагировал, он так и продолжал стоять улыбаясь на пороге и держа руки за спиной.

- Парни, отбейте этому козлу яйца, - сказала женщина.

“Явно не леди, подумал Скиттер, такая же сука как и Сюзанна, но если Сюзанну он любит, то эту нет. Такая сука как она не смеет жить, она не заслуживает жизни, как она может портить жизнь еще одному, такому же как он славному человеку. У меня на твой счет есть кое какие планы стерва, ты еще поизвиваешься у меня на лезвии...”.

Улыбка на лице странника сменилась ненавистью, которая вспыхнула подобно адскому пламени у него в глазах, испугав Ингу до смерти. Кэдли и Лейт отодвинули стулья, а она сама потянулась инстинктивно к перевязи, где у нее был меч. Что-то явно было не так, и Инга это ощущала, от незнакомца в плаще исходила опасность, к тому же Тристан куда-то пропал...

Руки Скиттера молниеносно вскинулись, в них были сжаты в каждой по арбалету, и вот раздалось два созвучных щелчка и один солдафон кубарем полетел на пол с бельтом в глазу, сломав при падении табурет на котором он сидел и стол. Второй удивленно уставился н свою грудь, оттуда, разбив звенья кольчуги, торчал хвостик арбалетного снаряда. Солдат окинул туманящимся взглядом сначала торчащий из груди бельт, а затем Скиттера, вновь улыбающегося, стоя на пороге с разряженными арбалетами в руках. Лейт побледнел, и съехал по стенке на пол, оставив на ней тонкую кровавую полосу.

Инга наблюдала за происходящим со стороны словно завороженная, Кэдли валялся на раскрошенном столе с залитым кровью лицом и бельтом торчавшим из глазницы, Лейт тоже рухнул на пол только что пораженный мужчиной в грудь.

- Раздевайся сука, - сдавленно сказал он, Скиттер немного развлечется с тобой, - он опять улыбнулся, от этой улыбки по коже у Инги пошел мороз, она оправилась от сковавшего ее руки оцепенения и вытянула наконец из-за пояса свой меч. Швырнув ногой табурет в лицо улыбающегося мужчины в плаще стражница размахнулась от плеча длинным полутораручным клинком, нацелив свой удар ему в шею. Оружия в руках у противника не было, если не считать разряженных арбалетов, на перезарядку которых понадобиться целая вечность. “Значит шансов у этого придурка нет”.

Но оказалось что есть, мужчины уже не было на том месте куда приходился удар, о том что он еще какое-то мгновение назад находился там свидетельствовали лежавшие на полу арбалеты, заряженные арбалеты.

“Но как он успел, это же невозможно, и почему...”.

Затылок Инги обожгло болью, все ее тело напряглось и натянулось словно струна, намереваясь лопнуть издав истошный вопль, стальное лезвие стилета выщербив пару зубов и порезав язык вышло у нее изо рта окрасившись в кровавый цвет. Внутри у нее стало солено от привкуса ее же собственной крови, наполнившей весь ее рот и стекавшей ручейками на пол, шершавая рукоять меча выскользнула из ослабевших рук умирающей женщины-стража, бессильно звякнув об пол. Инга издала протяжный булькающий стон, и упала на колени. Мужчина ударил ее больно сапогом в спину, ее ребра хрустнули, ввогнувшись внутрь. Вновь боль захлестнула ее, казалось ей не будет конца, а затем утихла, утихла насовсем.

Скиттер выдернул из затылка уже мертвой женщины стилет и отер аккуратно его лезвие о рукав плаща, предварительно слизнув кровь с режущей кромки, опасно поблескивающей в полусумрачном свете, отбрасываемом тлеющим в небольшой печке огнем.

“Девка была слишком медленной, он без проблем разделался с ней, присел, увернувшись от ее простенького удара, и крутанувшись всадил ей стилет в шею. Дура. Ну что ж, нужно стягивать с нее это железо и немного позабавиться пока она еще не остыла”. Незнакомец нагнулся над обмякшим трупом и все так же бесчувственно улыбаясь прижался щекой к горячей свежей ране...

“С девкой он разобрался по быстрому, она была вся какая-то была фригидная, наверное оттого что у нее в голове появилась лишняя дыра, из которой на пол натекла целая лужа крови, - убийца усмехнулся”.

Помещения было довольно тесноватым как для троих человек, но для одного и четверых трупов – в самый раз.

- Скиттер всегда работает чисто, - сказал мужчина в плаще обращаясь к прислоненному к стене обнаженному с разбросанными в стороны ногами, женскому трупу, что склонив на бок голову уставился куда-то на тот свет, - идем будем принимать душ, вода конечно холодная, но во-первых тебе уже все равно, а во-вторых холодный душ полезен для здоровья, Скиттер засмеялся, и ухватив тело руками за ноги, поволок его на улицу, где все так же продолжал лить дождь. Он бросил голый труп в грязь, недалеко от двери, и пошел обратно внутрь. Два солдата лежали на окрашенном в красный цвет, их собственной вытекшей из ран кровью, полу, им наверняка было не очень удобно лежать в таких позах, да еще и с инородными предметами в теле, но труп, он и в Понтии – труп. Так что сняв с ребят кольчуги и стащив с пояса ножны с оружием, которые Скиттер отложил в сторону он занялся непосредственно транспортировкой трупов наружу. Одного солдата он взвалил себе на плечо, а второго потащил за собой за руку.

Грязь под ногами издавала чмокающие звуки и норовила стянуть с них сапоги, или засосать их хозяина вместе с ними, правда для этого грязи должно было быть поболее, но для того чтоб засосать сапог хватит.

Тот тип которого он тащил за ногу упорно не хотел продвигаться вперед, солдат то и дело цеплялся за все подряд, собирая своим телом разный хлам грязь и прочее, волочил это все за собой, прорывая ногами вдобавок в грязи канавки.

“Ну вот и все трое вместе, осталось принести четвертого, последнего”. Скиттер оправил капюшон своего длинного плаща и неспешно направился в сторожку где на входе не далеко от порога валялся продырявленный сержант.

- Ну что сержант, теперь твой черед, Скиттер взвалил стража на спину и потащил к остальным на улицу во всем его снаряжении.

Отойдя метров пятьдесят - шестьдесят от сторожки, из окон которой лился свет, озаряя небольшой кусочек пространства вокруг здания, и окрашивая потоки дождя в желтовато-золотистый цвет. Oн бросил труп сержанта наземь. Тот как мешок шлепнулся в лужу полную жижеобразной грязи, и остался там лежать лицом в воде. Скиттер сплюнул наземь рядом с лежавшим в грязи трупом и в очередной раз направился внутрь небольшого, сбитого из досок здания. Зайдя внутрь помещения мужчина в плаще забрал оружие солдат и вышел с ним обратно под дождь. Возле порога лежала лезвием наружу оброненная алебарда убийца взял и ее тоже, после чего направился к лежащим у дороги трем телам забрызганным грязью. Бросив меч и алебарду в дорожную жижу, Скиттер прихватил вместо них под мышку уже успевший остыть под дождем женский труп, и вместе с ним и двумя мечами он подошел к открытым настежь дверям сторожки. Дождь заливал глаза, и одежда вся насквозь промокла, надо поскорее с этим заканчивать и идти дальше. Он схватил тело женщины за шею, и прижал к дверям, один меч он всадил ей с размаху под левую грудь, а затем вслед за ним второй под правую. Мечи пробили и тело и двери насквозь.

- Виси здесь.

Молниеносным движением блондин извлек стилет испод плаща, и полосонул им по лицу, и по одной из грудей женщины, потом с развороту треснул каблуком ее в живот, затем просто пнул пару раз по ребрам, тело противно хрустело под тяжелыми ударами но несмотря на это не кричало и не извивалось, что очень радовало Скиттера. Bскоре на избитом трупе появились кровоподтеки, чего он собственно и добивался, в прямом смысле этого слова. Присев на корточки возле избитого и пришпиленного к дверям тела Скиттер вновь достал свой стилет и нацарапал им на животе у женщины: “Дэвэрлэнд помнит”, - после чего окончательно потерял интерес к висящему на двери трупу, и развернувшись на пятках, не спеша зашлепал по грязи назад к двум парням, лежавшим неподалеку. Обоих он изрубил алебардой в мелкую крошку, смешав то что было когда-то человеческим телом с дорожной грязью. Осколки костей, куски мышечных тканей, мозг разлетались в разные стороны, а Скиттер методично и ритмично шинковал трупы, затем довольный собой он воткнул в землю рядом с биомассой меч, и с алебардой в руке направился проведать лежащего чуть поодаль сержанта.

Испод темных и густых туч время от времени показывалась луна, но не надолго, всего на миг или два, а затем вновь терялась среди темного ночного неба. Звезд видно не было, но это только ему на руку, если на стенах в такую погоду и бродит какой-нибудь полоумный то видно ему ничего не будет, ну а слышно тем более, от дождя стоял такой шум, что чтоб тебя услышал тот кто стоял рядом ему надо было орать на ухо. Как говаривала Сюзанна: “Ищи в жизни позитив, - она конечно это просто так сказала, хотела помочь советом и все такое, но совет на самом то деле очень хороший. “Вот лежит мертвый сержант, это плохо, ведь он умер, значит его жизнь тю-тю, это несомненно ужасно и в первую очередь для него самого, но с другой стороны, с позитивной так сказать, он не испытывает никакого дискомфорта, ему не холодно и не жарко, не хочется пить и есть, не нужно идти домой где его ждет голодная семья и злая как собака жена, к тому же он сейчас в лучшем из миров – мире духов. Там всегда светит солнце журчат ручьи и цветут сады, по крайней мере Сюзанна так говорила, она верила во все это дерьмо. Но он нет, если и есть еще какой-то иной мир кроме этого, то там текут огненные реки, орут мучаясь грешники и кипит кровь в котлах, а в них варятся трупы, много трупов, трупов грешников. Но Сюзанна очень расстраивалась когда он упоминал обо всем этом, поэтому об этой стороне позитива он при ней старался вспоминать как можно реже. Но мир там или не мир, сады жизни или пылающие в огне грешники, а что то что другое все ерунда и не более чем бред пьяного менестреля, Скиттер твердо был уверен что если ты умер, значит ты умер и на этом все никаких миров нет и быть не может. Никаких иных миров и новых воплощений, иначе он бы был давно уже мертв, какой-нибудь обиженный мертвец, которому преждевременно устроили встречу с предками непременно бы попытался отомстить за свою смерть, или хотя бы присниться в кошмарном сне и до смерти запугать убийцу своими призрачными ночными явлениями, но ведь за столько лет ничего такого и близко не было. И хорошо что не было”.

- Ну что сержант, - Скиттер отбросил труп ногой на спину, и взглянул на его перепачканное грязью лицо. Солдат пялился молча в темное затянутое тучами небо, его рот слегка приоткрылся, глаза невидяще смотрели стеклянным взглядом на все окружающее. Лицо было бледным и как будто восковым, мышцы неестественно напряжены, труп начинал деревенеть и был уже довольно холодным, все этот дурацкий ливень. Холодный словно лед.

Размахнувшись с обеих рук, Скиттер рубанул по животу лежавшего на земле. В ночном сумраке приглушенный дождем разнесся звон и лязг стали, кольчужные звенья полетели металлическими брызгами в разные стороны. Мужчина в капюшоне поднял над головой окровавленное лезвие, по кромке которого скользнул бледный свет луны, отражаясь в глазах мертвеца, и оставляя в них слабый мутноватый след. Вслед за первым последовал второй более глухой удар, но не менее сильный. Хрустнули кости, Скиттер вытер пот со лба рукой, он отпустил древко алебарды и так и оставил ее торчать из груди погибшего. Достав испод плаща стилет, убийца склонился над телом, и одним резким движением полосонул сержанта по лицу, рассекая клинком глазные яблоки и переносицу.

- Покойся с миром, - ухмыльнулся блондин, - Если бы кто-то другой был на твоем месте? Ты бы сейчас не прочь оказаться на чужом месте, как тебе ее место дружище? – Скиттер перевел взгляд с изувеченного сержанта на висящий на двери труп.

Медленно и устало мужчина зашагал по грязи, его ноги промокли и в сапогах чавкало, это очень раздражало Скиттера и он ускорил шаг. Убийца зашел внутрь сторожки и захлопнул за собой дверь, та с треском закрылась. Плащ промок насквозь и толку от него теперь было никакого, сорванный резким движением с плеч он последовал на пол, а вслед за ним не менее сухая одежда с которой вода ручьем текла под ноги. Одежду он развесил чтоб просыхала, а вместо нее натянул на себя вещички того солдата, что был застрелен в глаз, его одежда не была забрызгана и пропитана кровью. Остальными, менее чистыми элементами солдатского гардероба, Скиттер вытер кровавые лужи, после чего сжег тряпки в печи, находившейся тут же в сторожке.

“Караул сменят часов в семь, а сейчас и полуночи нет, значит есть пару часов на просушку”. В углу комнаты стояла та самая полевая печка, с ржавой решеткой, и наспех смастеренным дымоходом. Скиттер окинул комнату ищущим взглядом, дров не было, но зато были обломки стола да еще четыре табурета, один из которых валялся в разломанном состоянии рядом со столом. Все это одно вслед за другим полетело в печку, в комнате стало сразу заметно теплее и светлее. Мужчина был доволен собой, он чувствовал себя в полной безопасности и без каких либо признаков дискомфорта. “Никто и никогда не сможет дать отпор Скиттеру, если он находиться вот в таком как сейчас состоянии, он непобедим”. Вещи просыхали возле печи, а их хозяин увалился на кушетку и наслаждался комфортом, подтачивая по ходу дела свои метательные ножи и бельты, предусмотрительно изьятые из тел погибших. Стилет никогда не приходилось точить, он всегда был острее чем бритва, и скор словно молния, куда там этим идиотам с их мечами да топорами, довольные глаза мужчины вновь вспыхнули алчным огнем.

“Скоро, скоро, очень скоро, - мужчина закрыл глаза и потянулся, - а сейчас надо немного отдохнуть и идти в Исен, до утра надо еще выспаться и уладить пару дел, итого часик другой у меня еще есть в запасе, или даже больше, спешка здесь ни к чему, поесть бы еще чего-то”. Скиттер встал и прошелся по комнате в поисках чего-либо съестного, но ничего не обнаружил, кроме дневника этой самой суки, висящей на входных дверях, и колоды игральных карт. Весь этот хлам он забросил в печь, а кроме него здесь больше ничего и не было.

“Ну и черт с ней с едой, поем позже в таверне, - успокоил себя блондин, а пока лучше прилечь отдохнуть, это пойдет мне на пользу. Скиттер шлепнулся на кушетку и закрыл глаза, его аристократическое лицо выглядело теперь таким расслабленным и умиротворенным, Скиттер погружался в спокойствие и безмятежность, которые поникли в его тело и растекались по жилам в такт ударам сердца. Удар, удар, еще удар, но это явно был не удар сердца, кто-то очень настойчиво стучал в дверь что в другом конце комнаты.

- Кэдли! Лейт! Ленивые псы, тащите сюда свои задницы, да побыстрее иначе я вам по ним так наподдам, - сказал басистый голос из-за двери.

- Пошел на хрен, - подражая голосу сержанта ответил убийца не секунды не медля.

- Ты что ж это скотина делаешь, старшого по званию и на хрен. Да я вам всем сейчас! – защелка на двери щелкнула и двери в комнату отлетели в сторону, в помещение зашел усатый и лысоватый высокий мужчина с захмелевшим взглядом и здоровенными сжатыми до побелевших косточек кулачищами. Облачен ветеран был в кирасу, а у бедра у него висел длинный меч, такой выдавали всем королевским стражам. Лезвие метр и полторы ладони, плюс еще рукоять обмотанная плотно кожей и достаточно длинная чтоб можно было сражаться как одной так и двумя руками, типичные для Асмеота заточка и узкий тип клинка.

Старшина явно был в гневе, он окинул взглядом комнату, заметил отсутствие стола и табуретов и еще более гневно рявкнул:

- Вы что совсем охренели? Государственное имущество в печь бросать, во свиньи пьяные, я ж вас за это в бараний рог скручу, - старшина осмотрелся по сторонам ища взглядом того, с кого можно было бы начать экзекуцию, но заметил лишь лежащие в уголке доспехи и кого-то дрыхнувшего на койке накрывшись с головой пледом из козьей шерсти.

“Это наверняка Лейт, - подумал старшина, - тот был любитель продрыхнуть пока Тристан и Кэдли караулили, Инги тоже не было рядом, куда же они могли в такую погоду подеваться”.

Старшина заподозрил что-то не ладное, к тому же его наметанный взгляд наткнулся на развешенные возле печи вещи, непонятно кому принадлежавшие”.

“Это наверняка измена, - решил старшина”. Его забитый насморком нос только сейчас уловил легкий сладковатый привкус, витавший в воздухе.

“КРОВЬ, - пронеслось у Боба в голове”.

Дальше ему не дали додумать, так как торчащий из шеи нож очень сильно мешает разного рода размышлениям. В глазах стало темно, голова загудела, боль ударила словно молотом по вискам, кровь в сердце казалось застыла, шея же напротив горела огнем. Плед взлетел в воздух и накрыл Боба сверху, он тут же попытался откинуть его в сторону. Страх одолевал его он чувствовал идущую за ним смерть, она была совсем рядом. Бобу хотелось жить дальше, выдернуть из шеи этот чертов засевший в ней кусок метала и вновь вдохнуть воздух. Он чувствовал чужой инородный металлический предмет внутри себя, который стоял между ним и жизнью, сейчас, сейчас он вынет этот хренов нож и тогда покажет этому молокососу, на что способен ветеран битвы при Севаре.

Скиттер откинул плед в сторону, под ним на полу лежал скрючившись офицер, мертвый офицер. Его тело согнулось пополам, а на пожилом лице сияла улыбка.

“Странно, - подумал Скиттер, - не здорово это как-то, ну да черт с ним”. Он забрал свой нож из окровавленной руки старшины, и вытер его об его штанину, после чего вернул метательное орудие назад на перевязь.

- Пора выдвигаться, - негромко сказал голубоглазый блондин с орлиными чертами лица и хищным взглядом, и еще раз посмотрев на улыбающегося усатого здоровяка, стал собираться.

За закрытой дверью находилась казарма, очень кстати было то что этот здоровила открыл ее, как нельзя кстати, в общем большое ему спасибо и привет на тот свет. В казарме было темно, небольшой участок коридора озаряла стоявшая на столе напротив двери свеча. Ее наверняка здесь оставил старшина пред тeм как войти в сторожку. Сумрак был довольно густым, а видимость плохая, ну и ладно значит все спят. Скиттер раззадорился и медленно не спеша стал пробираться через темный и узкий коридор. Под его ногами не скрипнула ни одна половица, ни одна доска не издала ни звука. На койках мирно спала стража, похрапывая ми все время ворочаясь на неудобных двухъярусных койках. Казарма она и есть казарма, что уж тут говорить, ничего не поделаешь.

Мужчина довольный собой тихо отодвинул в сторону засов на двери, и вышел на улицу под дождь. Снаружи, ежу понятно, никого не было. Никакой дурак не будет под таким вовсе не летним дождем разгуливать по городу, для этого надо быть действительно полоумным, или Скиттером. Но он был не далек от этого, особенно сейчас, на этой стадии, и Скиттер сам давно это знал, но это было частью его естества, неотъемлемой его частью.

Дождь не вызывал у мужчины в капюшоне никаких приятных ощущений, и даже совсем наоборот вселял в него ярость. Он быстро оглянулся по сторонам, и зашагал по мостовой к ближайшей таверне, она кстати была совсем рядом так что долго мокнуть не пришлось.

Пройдя несколько кварталов в восточном направлении, Скиттер встретил вывеску, которая так и гласила “Таверна У Одноногого Пита”.

“В самый раз подумал он и толкнув деревянную обитую железом дверь зашел внутрь. Таверна выглядела как и все таверны, за столом у северной стены сидела в углу пара-тройка посетителей они о чем-то тихо переговаривались попивая пиво из деревянных литровых кружек. Вид у них как и у таверны был тоже самый что ни наесть обычный, горожане которым не спиться по ночам. Скиттер не стал сбрасывать капюшон и подойдя к хозяйке таверны, миловидной девушке лет двадцати пяти с русыми ниспадающими до груди волосами, в бело-коричневом платье. Не нужно было проявлять чудеса наблюдательности чтоб заметить что девушка ужасно скучала, сидя на табурете она закинула ногу на ногу и поддерживая голову рукой уныло смотрела в непонятном направлении.

Рука с длинными аристократическими ухоженными пальцами и рубиновым перстнем с большим “Д” на нем легла на стол прямо перед девушкой, это был мужчина в капюшоне, она не заметила как он вошел и немного испугавшись его неожиданного появления, дернулась в сторону.

- Извините сэр, чем могу помочь вам? – бегло спросила она.

- Как твоя имя дитя? – басистым голосом обратился к девушке Скиттер.

- Лия сэр, дочь Мартина Сторрсона, хозяина и управителя этой таверны, но его сейчас нет он уехал за продовольствием, - все тем же взволнованным голосом ответила она.

- Слушай сюда Лия, мне нужна комната, небольшая но уютная, с письменным столом и кроватью. На ночь, плачу я сейчас и наличными. Я прибыл сюда с очень важной миссией из другого государства и сейчас мне нужно хорошенько отдохнуть. Да и было бы весьма не плохо, если бы мне принесли еще чего-нибудь съестного. Кабачки по Аккарски и чай с лимоном были бы как нельзя кстати, заранее признателен. – А это тебе Лия, дай мне свою руку, - монотонным голосом промолвил он.

Девушка робко протянула вперед свою левую руку ладонью вверх, но мужчина, нежно взяв ее за кисть перевернул ладонь, и поднесши ее к своему скрытому капюшоном лицу, не менее чувственно коснулся тыльной стороны ее ладони губами, после чего легко сжал ее руку в своих руках. Отпустив девичью ладонь мужчина быстро развернулся по направлению к ведущей наверх лестнице и спешно, стуча по полу своими окованными железом сапогами, зашагал к ней.

Девушка разжала свою ладонь и посмотрела на то что тот человек в плаще вложил ей в руку, это был бархатный кисет, черного цвета с золотым шнурком., интерес охватил Лию с головы до пят, она медленно потянула за шнурок, кошель стал распускаться. Там на дне что-то блестело. Глаза девушки от удивления стали размером с лежащую в кошеле монету.

“Ого, полновесный Дэвэрлэндский золотой, таких денег она отродясь в руках не держала, лишь иногда видела да и то мельком”.

Лия вся аж засияла, ей хотелось прыгать от удовольствия, ей хотелось прыгать от счастья. За постой они с отцом брали двадцать медью, так это вместе с ужином, обедом и завтраком, а тут целое состояние. Но в кисете было и еще что-то - сложенный квадратиком кусочек пергамента. Лия взяла его аккуратно в руки, он приятно пахнул неизвестными ей духами, дурманящее волнение накрыло Лию с головой, она словно бы была во сне, записку казалось она открывала целую вечность. Но вот ее глаза коснулись взглядом первых строк, и девушка едва не упала в обморок от преисполнивших ее чувств.

Граф Сэдрик Дэвэрлэнд младший.

Записка выпала из рук Лии на пол, она была попросту сбита с толку, да она и вправду девушка ничего, и грудь и попка у нее на месте, личико смазливое, да и во всех остальных местах все было отлично, Лия очень была похожа на свою покойную мать, та была рабыней которую ее отец привез из Аккара. Он с караваном был в Джибуле, там они торговали керамикой и закупали ткани, именно там на большом, громадных размеров рынке Мартин, тогда еще тридцатидвухлетний молодой мужчина и увидел, закованную в колодки рабыню. Русоволосая девушка гордо стояла привязанная к столбу, а проходившие мимо толстые раскормленные торговцы не упускали возможности пощупать красотку за все ее многочисленные достоинства. Тело у Рианны действительно было отменное, ни одной жировой складочки, загорелая гладкая бархатная кожа, тонкая талия и пышная грудь таких размеров, что прохожие то и дело разевали рты, глядя на нее. Росту Рианна была чуть выше среднего, но зато очень фигурная и привлекательная. Одетая в лишь слегка срывавшие наготу полоски ткани она высоко подняв подбородок старалась не замечать пялящихся на нее похотливых глаз. Но вот она почувствовала на себе иной взгляд, нежный и сочувствующий, это был невысокий и слегка полноватый мужчина с коротко остриженными русыми как и у нее волосами, и невероятно добрым взглядом. Его звали Мартин, это она узнала позже, после того как молодой торговец спустил все свои деньги чтобы выкупить ее, она была ему очень благодарна, запрыгнув Мартину на руки она обвила его ногами и поцеловала в губы, мужчина ответил лаской на ласку. С ней на руках Мартин не знать как дошел до первого попавшегося постоялого двора и отдав последние несколько монет лысому бородатому аккарцу за постой, направился с Рианной, которую он продолжал нести на руках, несмотря на то что она была выше его на голову, наверх в снятую комнату. Дверь была заперта и Мартин вышиб ее ногой, помещение было тесное, а кровать узкая, но это никак не помешало им. Влюбленные друг в друга за несколько мгновений, за каких то пару секунд, всего то и нужно было чтоб их взгляды встретились там на рынке и вот их души соединены воедино, они занялись любовью. Рианна не отпускала его от себя весь день и всю ночь, она так рада была тому, что Мартин по настоящему любит ее, что он подарил ей свободу, а не купил ее как скот на рынке. Утром они поженились, а приехав назад обратно в Исен Мартин на одолженные у своего брата Тобиаса деньги, открыл свою собственную таверну, которую назвал “Таверной У Одноногого Пита”, так звали того лысого аккарца у которого они выбили дверь и сломали кровать. Здесь родилась их дочь Лия, как две капли воды похожая на мать, на мать которая через пять лет умерла он неизвестной никому болезни, молодая и цветущая женщина увядала на глазах, она что-то твердила мужу о зове крови, о том что она знала что так будет, но не могла оставить его, она предпочла эти пять лет счастья долгой и несчастной жизни с разбитым сердцем. Мартин очень долго не мог оправиться от смерти жены, и если бы не дочь которую ему подарила Рианна, дочь что так была на нее похожа, то бедный Мартин так и умер бы с горя. Отец много раз рассказывал эту невероятную историю своей дочери, и та каждый раз с неподдельным интересом слушала ее.

Неужели и у нее будет как у отца, неужто кто-то действительно оценил ее красоту, не какой-то там Бресго - туповатый сын кожемяки, или Полли – плотник, парень вряд ли любил в этой жизни что-либо больше чем бутылку спиртного, остальные ребята были похожи то на первого, то на другого, или сразу на обоих вместе. Других же кавалеров Лия не знала, не знала до сегодняшнего дня. Этот молодой лорд был очарователен, и пусть кто-нибудь попробует сказать что мечты не сбываются и что все это чушь. Ведь то что случилось только что с ней это не вымысел, это реальность. Лия подняла с пола оброненную записку и прижала ее к груди, она представила себя в объятиях молодого и прекрасного мужчины ласкающего ее шею губами. “Ах как это не прилично, - Лия покраснела, - но зато как ведь приятно”. Все тело и лицо девушки горели, она не знала что же ей делать, идти или не идти.

“Нет что же это она такое задумала, конечно же идти, идти и не медленно, если бы ее отец тогда в Джибуле медлил и длительно размышлял то Рианну мог купить себе в гарем какой-нибудь местный богач, и тогда она бы никогда и не родилась, а ее отец так и остался холостяком, он был не из тех людей которые не имеют отбоя от поклонниц. Не пойди она и остаток жизни придется просиживать здесь на этом дубовом табурете, наблюдая как мимо тебя проходит жизнь, счастье, любовь. Нет-нет, шелковое платье декольтированное и с глубоким вырезом на спине, расшитое драгоценными камнями и бисером. Жемчужные бусы, нежно касающиеся груди, высокая прическа, бархатные мягкие стулья, - от таких мыслей Лие хотелось вообще взлететь в небо. Конечно она просто обязана идти, идти на встречу своему счастью, но как же она пойдет, в этом что ли тряпье. Лорду оно может не понравиться, нужно что-то делать, - девушка окончательно разволновалась и не находила теперь себе места. Хотя если он действительно влюблен в нее то его вовсе не интересует ее одежда, скорее то что под ней, Лия оправила свою пышную грудь руками и вновь залилась краской. Нужно немного отдышаться и вперед”.

Лия села на табурет, но сидеть ей было невмоготу, тогда она вскочила обратно на ноги, но стоять тоже было не удобно, хотелось идти, нет бежать. И забыв о посетителях в таверне, о том что она обещала отцу, стремглав девушка бросилась вверх по ступеням, но потом остановилась. “Не надо бежать, - решила она, а то Сэдрик посчитает ее за какую-нибудь дурнушку или еще хуже. Он наверняка очень красивый, очень-очень красивый, по крайней мере его руки, сколь прекрасны были его руки, а губы, она не видела их но ощутила влажное тепло их касания у себя на ладони”.

Лия взяла себя за левую руку и прижала ее к груди. И тут она вспомнила что не дала ключа от номера этому молодому человеку. “Как он теперь попадет внутрь, неужели ее лорд вынужден блуждать по темным коридорам в поисках открытой комнаты, оставленной в таком виде забывшим запереть дверь постояльцем. О нет , - подумала она, - это же ужасно”.

Лия расстроилась, ей хотелось заплакать от обиды, но вдруг проблема разрешилась сама собой, там в конце коридора из дверей одной из комнат наружу лился свет, приободрившись девушка робко зашагала туда к источнику этого света. Вот до дверей осталось уже всего шесть номеров: “Пятьдесят девять, шестьдесят один, шестьдесят три, - сердце ускорило свой стук, - шестьдесят пять, шестьдесят семь, - голова кружилась от перевозбуждения и волнения, а ноги все несли Лию вперед, шестьдесят девять, вот она”.

И тут Лию словно молнией поразило, дрожь пошла по всему телу, и что-то дернулось у нее внутри в самой середине сердца, словно бы укололи длинной большой иглой. Там стоял он к ней спиной его длинные ниспадавшие до плеч белые волосы струясь и извиваясь текли вниз, на загорелом бесподобном теле не было ни точечки ни царапинки, под бронзовой кожей бугрились тугие мышцы. Мужчина был нагим до пояса, одет он был лишь в широкие из черного шелка штаны, а на ногах у него красовались оббитые серебром сапоги с острыми металлическими носками. Такого красавца она никогда раньше не видела, у Лии пересохло во рту, она сильно застеснялась, и смутившись хотела уйти, рядом с таким красавцем она сочла себя мелкой и невзрачной.

Но уйти он ей не дал, наверное Лия нечаянно скрипнула порогом или еще что-нибудь, точно она не знала, но мужчина резко обернулся и лишил ее какого-либо сопротивления, это лицо, это было лицо ангела, по крайней мере когда в детстве мать рассказывала ей по ангелов то она видела их именно такими, не хватало лишь крыльев, но это мелочь, ведь все остальное на месте. А его глаза они смотрели ей в душу и Лие хотелось сказать что она без ума от него, что..., что..., но вместо этого она произнесла:

- Простите меня, я забыла дать вам ключ, ну в общем вы вошли, но я его принесла вот, и наверное уже пойду, - Лия потупилась взглядом в порог.

- Нет , не уходите Лия, ключ к дверям не столь важен, как ключ к вашему сердцу, будьте моей гостьей, - не дожидаясь ответа Сэдрик ухватил Лию за руку и потянул внутрь. –Вы прекрасны вы это знаете Лия? Да что ж я такое говорю конечно же знаете, простите меня за глупость, просто я очень сильно волнуюсь, - глядя ей в глаза сказал он .

никто и никогда не говорил Лие таких слов, не называл ее на вы, и по имени, отец всегда называл ее доченькой, другие называли Лионеттой, или вообще девкой, но он называл ее Лией, так как называла в детстве ее мама.

- Лия садитесь, что ж я заставляю вас стоять, - мужчина подвинул стул, Лия села.

От Сэдрика исходил приятный сладковатый запах, а его и так прекрасное лицо в свете свечей казалось еще более утонченным и неотразимым.

- Вы знаете Лия, мое сердце просто взлетело в небеса когда я увидел вас , знали бы вы сколько времени я вас искал, сколько бессонных ночей провел я страдая, чтоб лишь под утро обессиленным рухнуть на кровать и увидеть вас в своих снах. Это были прекрасные сны Лия, я и вы, мы в месте у озера совсем нагие. Да, - заметив смущение на лице девушки сказал Сэдрик, я тоже смутился, но потом понял это же так природно, так непринужденно прекрасно быть нагим.

Лицо девушки залилось краской, кровь ударил ей в голову.

- Вы, - он взял ее руку в свою, - вы для меня все, я верю что вы понимаете о чем я сейчас говорю, ведь если нет, тогда тоска съест меня, - лицо Сэдрика омрачилось, - и я умру от сердечных мук терзающих мое сердце. Сердце которое так хочет петь, петь ваше имя: Лия, Лия, - один лишь этот звук будит во мне прекрасное, разве вы не слышите.

Лия была на седьмом небе от счастья, преисполнившие ее чувства прям таки рвались из груди наружу, не в силах больше сдерживаться она сказала:

- Нет , нет Сэдрик, вы очень нравитесь мне, вы очень умный и красивый человек, у вас впереди светлое беззаботное будущее, зачем вам я простая девушка.

- Нет, - категорично заявил он, ни одна высокородная, ни принцессы Севара, ни Аккарийские девы не достойны вашего русого локона, - смотрите, - он упал на одно колено, - смотрите, стоял ли хоть перед одной из них на коленях Дэвэрлэнд? Нет отвечу я вам еще раз, вы это вы - моя любовь и судьба, Сэдрик опустил голову вниз.

Лия не хотела расстраивать его, она не думая больше ни о чем обхватила его прекрасную голову руками и прижала к своей груди.

- Сэдрик, вы слышите как бьется мое сердце?

- Да, - тихо и зачарованно ответил он, - слышу.

- Оно скажет вам все то чего я сказать не смогу.

- Я люблю вас Лия, больше жизни, я буду любить вас до самой смерти, и даже она не сможет нас разлучить, - он опять взглянул ей в глаза, - я заберу вас с собой туда где больше не будет нужды и страданий, идемте со мной, - Сэдрик выпрямился во весь свой рост, - идемте же, смелее или же мне вновь пасть на колени и умолять вас, так я паду, - Сэдрик протянул Лие руку, девушка робко взялась за нее и пошла вслед за ним.

Он вел ее в спальню, там на кровати лежало голубое шелковое платье с вырезом на спине и глубоким, выходящим далеко за рамки приличия декольте, рядом лежали бусы из черного жемчуга, а на платье сверху красовался перстень, рубиновый перстень, такой же как и на руке Сэдрика.

- Это твое подвенечное платье, я видел тебя в нем в своих снах, одевайся скорей и поехали в церковь, я хочу чтоб ты стала супругой моей жизни.

Мир перевернулся перед глазами Лии: “Он и вправду хочет жениться на ней, не обмануть или обесчестить, нет-нет, как она подумать о таком могла, все совсем иначе”. Она быстро чмокнула в щеку Сэдрика и улыбнувшись сказала:

- Я сейчас дорогой, - жених улыбнулся ей в ответ, и она увидела как огоньки вспыхнули в его темно-синих глазах, - Я люблю тебя Сэдрик, - уже тихо добавила она, после того как мужчина закрыл дверь спальни.

Лия развязала на груди платье и скинула его на пол, оставив его лежать у себя под ногами, ее красивого тела теперь не скрывала одежда, русые волосы слегка прикрыли грудь, отбросив их назад, Лия стала одеваться в свое мягкое новое и гораздо более красивое платье. Не успела она и подтянуть и оправить нижнюю его часть, как в комнату уже влетел Сэдрик, в руках у него был букет чайных роз, невесть от куда взятых, мужчина же промок до нитки и с него текла вода.

- Ты промок, иди сюда я оботру тебя, - Лия взяла полотенце лежащее на полке.

- Это тебе цветок моего сердца, прими этот букет в знак моей к тебе любви, они ничто по сравнению с твоей красотой звезда моих глаз.

- Спасибо Сэдрик, - улыбнулась робко в ответ девушка принимая подаренный ей букет. Она все еще не верила своему счастью, - Не нужно было, ты ведь мог простудится, на улице очень холодно, ты бы хотя бы плащ набросил.

- Я забыл о нем, в моих мыслях одна лишь ты.

- Сэдрик.

- Да Лия, - быстро ответил он, не отводя своего прекрасного взгляда от ее глаз.

- Больше так не делай, я очень переживаю за тебя.

- Хорошо обещаю больше так не делать, а ты пообещай мне любить до самой смерти.

- Обещаю, - улыбнулась в ответ она.

- Тогда идем милая, дилижанс ужу ждет.

Глаза Лии распахнулись от удивления, Сэдрик уже застегивал на ее шее жемчужные бусы.

- Вот ты уже и готова любовь моя, да и не забудь перстень, это фамильная ценность семьи Дэвэрлэндов, значит и твоя тоже, лицо Сэдрика на миг стало нежным и решительным, и он слегка придавлено спросил:

- Ты ведь поедешь со мной в церковь?

- Да, - взяв Сэдрика за руку ответила Лия, идем.

Жених стрелой полетел вниз, увлекая за собой едва поспевающую девушку, он на ходу ухватил шелковую рубашку и плащ. Вместе с Лией он спустился в основной зал таверны где все еще за столом сидели трое посетителей, один из них парень небольшого роста с черными кудрями, взятыми сзади в хвостик и зелеными глазами, спросил:

- Ты куда это Лия?

- В церковь, - ответил за Лию мужчина, одевавший рубашку, - мы женимся.

- Понятно ответил парень, - так что нам уходить или как?

- Нет не нужно Сид, присмотри пожалуйста за таверной, просто никого не впускай, а вы c друзьями можете тут сидеть хоть до самого утра, выпивка за счет заведения, - девушка весело улыбнулась, - В разумных пределах конечно.

- Ты всегда можешь на меня положиться, - немного с грустью ответил он, - ну что ж удачи молодоженам, - Сид поднял свою кружку вверх, - пью за вас и вашу любовь, надеюсь, она продлиться долго.

- Пока смерть не разлучит нас, - ответил вновь вместо Лии мужчина – блондин, - идем Лия, карета там уже нас заждалась, - мужчина откинул плащ в сторону явив взору окружающих на мгновение рукоять не то кинжала, не то ножа инкрустированную большим черно-зеленым камнем, тускло блеснувшим в свете свечей.

Лия посмотрела в добрые глаза Сида, тот улыбнулся в ответ и кивнул ей, напоследок спросив:

- А отец знает?

- Нет, - донеслось уже из-за двери.

“Во дает, вся в папку, может так оно и надо, - Сид тяжело вздохнул отпив в очередной раз из своей кружки немного эля, - эх только не пропади девочка”.

Сэдрик открыл дверцу шикарной кареты и пригласил Лию внутрь, девушка осторожно ступая по ступенькам зашла в довольно обширное по объему помещение с двумя оббитыми кожей диванами и бархатными шторами внутри, салон тоже выглядел очень солидно он был оббит дорогой и красивой тканью.

- Смелее же, - весело сзади сказал Сэдрик и вслед за вошедшей Лией запрыгнул внутрь, захлопнув за собой дверцу.

- В церковь да поживей, - громко сказал он, - и потом уже более тихо добавил, - а не-то мое сердце разорвется.

Лия обняла его и положила свою голову ему на колени, Сэдрик ласково пальцами касался ее волос, ушей, шеи, и говорил, много говорил. Прекрасные слова, снова признания в вечной в любви, сыплющиеся из его уст комплименты. Лия попросту таяла и от его слов, вызывающих у нее внутри доселе незнакомое чувство, и от любви, что переливалась через край, и переполнив ее душу била ключом.

- Вот мы и на месте, одевай плащ, я не хочу чтоб ты намокла любовь моя.

Лия одела черный подбитый мехом плащ с капюшоном, накинув его на плечи, она вышла на улицу в причиненную для нее Сэдриком дверь, сам же жених, как только она коснулась ногами гранитного пола, выскочил вслед за ней с плащом под мышкой.

- Идем, - сказал он накидывая плащ на одно плечо, - мне не терпится поскорее обнять тебя.

- Так обними же.

- Не могу, не имею права, господь должен благословит наш вечный союз, и лишь тогда, оставшись один на один мы предадимся любви, или ты считаешь иначе?

- Нет милый, идем.

Отворив двери церкви Сэдрик зашел с Лией, которую он держал за руку, внутрь, все вокруг была сплошная позолота и серебро, богатые залы так и разили убранством и своей дорогостоящей утварью. Посреди церкви стоял святой отец в черно-желтых одеждах, на алтаре перед ним лежала диадема и корона, усыпанные драгоценными камнями, а в руках падре держал книгу с церковными законами и прочей одному лишь ему понятной информацией.

- Приступайте святой отец, - обратился к падре Сэдрик.

Лия была поражена всем увиденным до глубины души, ее любимый се продумал наперед, все до последней мелочи, удивительный он все-таки человек.

Святой отец речитативом нараспев стал читать святые писания, а Сэдрик на ушко ей тихо улыбнувшись сказал:

- Я люблю тебя Лия, больше жизни.

- Я тебя тоже, - покраснев ответила она.

И вот батюшка подходил к самой ответственной части бракосочетания:

- В сем браке сочтутся мужчина и женщина, чтоб объединившись вместе любить друг друга, и творить добро на земле во славу Божию;

Лия – дочь моя и отца нашего небесного, согласна ли ты взять в мужья сего достойного человека, любить его и в богатстве и в бедности, в здравии и смертельно больного, смело идти сквозь испытания судьбы, пока смерть не разлучит вас?

- Да отче, - святой отец одобрительно кивнул.

- Ты Сэдрик, готов ли ты…

- Да отче, - перебив святого отца, на всю церковь объявил он. Падре сделал вид, что ничего не заметил и продолжил.

Тогда властью данной мне отцом Богом нашим, и матерью Святой Церковью, да продлит Господь ее дни и рабов ее скромных и смиренных, объявляю вас мужем и женой, - падре совершил в воздухе руками освящающие пассы и обрызгал молодоженов и алтарь святою водой.

- Водою святою окропляю вас, дабы духи небесные ангелы служители и хранители мира на земле и закона Божия снизошли на вас да воспели вас в небесах, - падре махал перед лицом у Лии смешной чадящей погремушкой и, продолжал брызгаться веником. – Дети мои подойдите к алтарю Святой Церкви и поклонитесь ему, воздав славу Господу нашему.

Сэдрик и лия послушно стали на колени и святой отец одел на голову Лие диадему, а на голову Сэдрика водрузил баронскую корону с рубинами.

- Обменяйтесь кольцами дети мои, - басисто промолвил отец Хорас.

Сэдрик взяв Лию за руку нежно одел ей на безымянный палец перстень Дэвэрлэндов который он стянул со своей руки, перстень пришелся девушке в самый раз, Лия же в свою очередь надела перстень на палец Сэдрика.

- А теперь поцелуйтесь, и пускай любовь не покинет вас вовек. Аминь.

Сэдрик обхватил ее за талию и привлек к себе, его губы коснулись ее губ, а его теплый язык проник ей в рот, он был таким приятным. От поцелуя по телу Лии стало растекаться приятное ощущение счастья.

Чуть позже они расписались на церковных бумагах, свидетельствовующих о том что отныне они с Сэдриком муж и жена, оставив один экземпляр в церкви, а другой взяв с собой молодожены вместе направились к карете.

Желание разрывало Лию на части, она хотела чтобы он опять поцеловал ее, привлек к себе и никогда больше не отпускал, чтоб любил ее, ласкал ее тело губами и языком, она бы ответила ему тем же, и вот лишь захлопнулись двери кареты их взгляды вновь встретились.

- Я люблю тебя, нет больше сил терпеть, - Сэдрик сорвал с себя дорогую рубашку, - нет больше сил терпеть, иди ко мне любовь моя.

И вновь ее губы соприкоснулись с губами Сэдрика, и вновь расслабившись Лия чувствовала как ее тело окутывает приятное тепло, исходившее от тела ее мужа в тех местах где оно соприкасалось с ее телом. Одной рукой Лия учащенно дыша стянула с себя бретельку платья, Сэдрик помог ей, и вот они совсем почти нагие целовались лежа на кожаном диване кареты, сердце русоволосой красавицы учащенно забилось, но вдруг что-то холодное коснулось нагого бедра девушки.

- Что это Сэдрик?, - оторвавшись от поцелуя спросила Лия.

- Это еще одна фамильная ценность, мой стилет, - Сэдрик извлек оружие из ножен и улыбнулся, обнажив два ряда белоснежных зубов, тускло заблестевших в мягком лунном свете едва пробивающемся сквозь небольшой зазор меж густо-алых бархатных штор и не менее непроницаемый покров плотных, сбившихся в кучу облаков, затянувших ночной небосвод - Я никогда не расстаюсь с ним, - тут же прибавил он, - точно так же как и с кольцом, они достались мне от далекого предка, - взгляд мужчины на несколько секунд задержался на черном блестящем камне, но он тут же отвел его в сторону, и спрятал оружие обратно.

- Понятно, - робко улыбнувшись промолвила она и прижалась своей нежной обнаженной грудью к твердой и упругой груди мужа.

- Он не помешает нашему счастью, - тихо прошептал ей на ухо он.

- Конечно, - уверенно ответила Лия, чувственно целуя своего супруга в шею, - она и так уже была счастлива.

Она обхватила Сэдрика руками и ногами, и прижалась к нему всем телом... как вдруг ее живот слева внезапно обожгло болью, Лия хотела крикнуть, но широкая ладонь, еще недавно ласкающая ее, накрыла рот не давая вдохнуть. Блеснув в тусклом свете луны лезвие стилета злобно сверкнув багряным огнем острым словно клык Джаила концом вонзилось под левую грудь девушки. Глаза Лии расширились, а прекрасное лицо исказилось в беззвучном крике боли, так и не вырвавшемся из ее прелестных уст.

Он смотрел ей в глаза, его темные фиолетовые глаза, он говорил что любит, боль, и страх заняли место недавнего счастья, и вот теперь, когда время текло словно кисель, она чувствовала как жизнь вместе с кровью толчками изливается из ее груди на холодное лезвие, тянущие из нее силы, и уходит прочь, оставляя лишь боль и отчаяние, пожирающие все изнутри подобно разбушевавшемуся черному адскому пламени. В последний раз Лия подняла туманящийся взор, и увидела Сэдрика, сжимающего в руке рукоять стилета инкрустированную ужасным драгоценным камнем, поблескивающим во тьме, и слабо пульсирующим. Довольный убийца улыбался во весь рот, блаженно стоная.

- Пока смерть не разлучит нас, это была та последняя фраза которая донеслась до ушей уже ничего не видящей Лии, теперь уже ничего не имело значения.

Скиттер убрал руку от рта девушки, все шло как по маслу, полосонув ее по еще живым глазам, он выбросил девушку через дверцу наружу, к утру ее найдут, а пока надо уладить еще пару делишек.

- В Антрегон, извозчик, да побыстрей, - выкрикнул довольно он, разглядывая багровые пятна на своей мускулистой груди.

- Слушаюсь сэр, - донеслось приглушенно снаружи.

Карета летела вперед в сумраке ночи рассекая воздух и разбрызгивая в стороны грязь, стук копыт сотрясал ночной покой. В ней сидел молодой блондин с аристократическими утонченными чертами лица, коие можно было бы счесть весьма привлекательными если бы не пара сгустков черного, покрытого темной синевой льда, сияющих казалось бы в совсем пустых глазницах. Oн сидел на кожаном диване и тряпкой отирал кровь со своей груди и рук. “Не должно быть ни пятнышка” -, испачканный кусок ткани мужчина выбросил в окошко, потом отпорол кусок рубашки и облив его вином вынутым испод сидения стал протирать диван, вскоре очистив помещение от кровавых пятен и сладковатого запаха смерти, который был вытеснен прянным ароматом сладковатого десертного вина, очень напоминавшего запах пролитой крови, сводя его на нет.

“Отлично, осталась самая малость, а там можно будет пойти и отоспаться и погулять немного”.

Скиттер улегся на диван, забросил ногу на ногу и мечтательно уставился в потолок. “К утру труп заметят, обязательно заметят, к тому времени надо быть уже на дне, или за городом, позже вернусь и продолжу, в общем сначала еще небольшая потасовка, а там будет видно, Антрегон ждет”.

- Скоро уже там извозчик?

- Да почти приехали сэр, - донеслось снаружи.

“Вот и ладно, - Скиттер достал из под пол плаща черную шелковую рубаху и стал одеваться”. Просунув голову и руки он стал застегивать рубиновые пуговицы с выгравированным на них “Д”. Заправив рубашку, Скиттер приторочил стилет к внутренней стороне своих широких штанов, спрятав ножны в потайном их кармане. На пояс он повесил кривую саблю, все с тем же “Д” на инкрустированной рубином гарде.

- Дэвэрлэнд готов, - усмехнулся блондин. – Извозчик! – изобразив гнев, рыкнул он.

- Сейчас, сейчас господин, дорога очень скользкая спешка может фатальной, лошади могут сломать ноги господин, подождите еще немного.

- Плевать на лошадей, ходу! Я плачу!

- Как знаете! – крикнул расстроенный возница, - НО, девочки!

Лошади истошно заржали, под ударами кнута. Брызги слетали с их лоснящейся кожи, намокшие гривы развевались по ветру сбившись в плотные космы. Карета гудела, довольный Скиттер попивал вино из недавно открытой бутылки: “Хорошая была девка, и имя красивое и сама ничего, жаль времени мало было, ну да ладно, еще будет, - карета резко остановилась”.

- Приехали сэр.

- Жди, я плачу за простой, - махнув рукой не посчитав нужным даже повернуться к вознице лицом высокомерно сказал мужчина.

На улице все так же лил холодный дождь, улицы и мостовые превратились в набережную во время шторма, извозчик разворачивал карету, заезжая во внутренний двор Антрегона.

Скиттер подошел к дверям из красного дерева с разнообразными вензелями и причудливым напыщенным орнаментом, на дверях красовались позолоченные львы, из носа которых выходило по кольцу в форме змия, сверху же над дверью позолотой было выведено “АНТРЕГОН”.

- Антрегон ждет, ну что ж вперед, - кованый сапог с размаху оттолкнул дорогую дверь, и та стукнув с той стороны привратника по лбу, отворилась.

Скиттер зашел внутрь, на пол по стене сползал только что пришибленный седой мужчина в черной ливрее, негромко стоная. Зал был полон людей, это был именно тот слой общества который бесится с жиру, вокруг расхаживали полуобнаженные девушки с подносами, за столиками же сидели разнообразные лорды да леди, за вечер они проедали трехгодичный заработок трудяги-селянина. Но это их никоим образом не волновало и почти не сказывалось на количестве их имущества. А сейчас их лица выглядели очень даже взволнованными, все присутствующие моментально обернулись в сторону отлетевшей в сторону и пришибившей привратника двери. На пороге стоял Сэдрик Дэвэрлэнд, глаза его горели огнем, на лице застыла кривая ухмылка, сам же он был изрядно выпившим и до нитки промокшим, вода ручейками стекала с него на пол.

- Вина мне! – с порога рыкнул он и шатаясь направился вдоль стены к мягкому уголку на котором молодой мужчина тискал полуголых официанток работавших по совместительству и рабами любви, как их называли. Одна сидела у него на коленях и похотливо об него терлась самым что ни на есть бестыжим образом, а вторая лежала рядом, не менее рьяно облизывая тому пальцы. Руки мужчины бесстыже лапали девушек во всех интимных, и не интимных местах, они жe в ответ довольно улыбались и что-то щебетали.

“Суки, лживые хреновы суки, - подумал Скиттер и грохнулся на мягкий уголок рядом с лежавшей там девушкой”. Наглый блондин не в чем себя не ущемлял, устроившись поудобнее он взвалил свои грязные с опасными острыми шпорами сапоги на полуголую бесстыдницу обездвижив ее. Девушка хотела было выбраться испод навалившихся на нее ни с того ни с сего грязных ног, но мужчина каблуком прижал ее шею к дивану и улыбнувшись во весь рот сказал:

- Оставайся на своем месте, - острая шпора уперлась ей в подбородок, - не хотелось бы портить твое симпатичное личико. – Официант, вина мне! Да не какого-то там шмурдюка, а южно-Асмеотский букет подавай! – проварнякал заплетающимся языком блондин. Раскинув руки на мягкие перила он спросил у сидящего рядом с шлюхой на коленях мужчины:

- Ты что импотент, девушка сидит тут ждет, а он лишь как старикашка чмокает губами, во невидаль то какая, вы Брансвиги все такие, - блондин пырхнул, - Где мое вино, вина мне!

Лицо мужчины побагровело, его явно задели слова пьяного и беспардонного молодого Дэвэрлэнда.

- Вы пьяны, я не стану разговаривать с пьяным глупцом которому его рассудок помутило хмельное пойло, трезвый вы бы не осмелились сказать мне это в лицо, у вас сердце труса.

- Это я то трус? - едва ворочая языком сказал блондин, - да я тебя в порошок сотру и на фарш пущу, я же с твоего жирного пуза Аккарский сыр сделаю, ты разжиревший и ужравшийся доморощенный ублюдок. Да я таких как ты по семь штук на клинке вертел! Вставай, вставай и дерись как мужчина, ты, баба! – вскочив заорал Дэвэрлэнд брюзжа слюной.

Публика в Антрегоне вся пребывала в напряжении, разве что в воздухе еще не метались искры, стража держала руки на эфесах своих длинных мечей, в случае чего готовая вступить в бой. С этим лордами всегда было так, они сначала напивались до поросячьего визга, ну или просто нализывались в стельку, а потом принимались размахивать руками. И прибить его гниду тоже было нельзя, высокородный ведь, потом не только тебя, а и всех родственников и близких вздернут как последнюю сволочь на главной площади. Тут надо было быть осторожным, благо что драться они обычно были не великие мастаки, а человека в доспехах они и подавно не могли повредить. Но все же они всегда могли выбить друг другу пару-тройку зубов, или сломать пару ребер, порезать немного, такое иногда бывало, но оружием никто обычно не размахивал тем более отточенным. Этот же в черном, высокий Дэвэрлэнд явно буйствовал, он был весь какой то весь напряженный и взвинченный до придела, того и гляди пыхнет огнем, от такого жди неприятностей.

Стражники еще даже не подозревали каков будет размер грядущих неприятностей и во что им выльется этот, пока еще только назревающий конфликт. Но шанс им предоставился довольно скоро, кривая сабля выпрыгнула из ножен и заплясала в руках высокого блондина в черном, второй мужчина похоже хотел встать с дивана и дать обидчику отпор но блондин ему не позволил, сабля со свистом рассекла воздух, а потом и лицо мужчины перебив нос и рассекши ему глаза. Тот дико и истошно заорав обхватил лицо руками, испод которых вниз ручьем текла кровь, стекая с ладоней к локтям и с них тяжелыми багровыми каплями капала на пол.

Питер выхватил оружие, и метя в ногу пьяному дебоширу, размахнулся от плеча своим длинным мечом. Но блондин с необычайной даже для трезвого ловкостью развернулся на пятках и слегка присев, рубанул испод низу, концом сабли рассекая солдату лицо от левой скулы до правого уха по косой, а затем отскочил в сторону, увернувшись тем самым от очередного взмаха мечем, и саблей на обрате нанес прямо-таки противоположный удар, оставив на лице солдата глубокий кровоточащий крест, из которого кровь моментом хлынула нападавшему на грудь. Лицо Питера напоминало теперь кровавое месиво. Страж заорал:

- Мое лицо! – и рухнув на пол стал корчиться в муках выронив меч на землю.

Блондин не угомонился и теперь к нему бежала уже вся стража Антрегона, а это двадцать один хорошо вышколенный солдат, не из тех кто сражается в первых рядах и копья противника своей голой геройской грудью, нет эти ребята были живыми, а значит вовсе не героями, даже скорее наоборот. Но рубили они хорошо, и дело свое делали отменно, за что им и платили соответственно. Не теряя ни минуты они, все как один ринулись, через зал с мечами наголо на блондина с саблей, стоявшего возле их товарища, теперь окровавленного и орущего от боли.

Наглец же опустив свою руку с оружием как-то странно покачивался со стороны в сторону, поразительно что он вообще еще на ногах стоял, судя по всему в венах у блондина всместо крови было именно спиртное.

Палящее удовольствие растекалось по венам Скиттера, давненько он уже та не веселился, с саблей у бедра он стоял и ждал когда к нему подбежит стража. Один замахнулся от плеча метя ему в грудь, второй же сбоку, как и его приятель до этого, пытался подрубить ногу.

Скиттер прыгнул, да как прыгнул, прямо на стоящий рядом стол и с развороту влепил стражу прямо в ухо, шлем защитил солдата от рокового удара, оставившего на наушнике глубокую борозду.

В голове у стражника гудело от пришедшегося ему по голове мощного сабельного удара, клинок нападающего должен был переломиться от такого удара, но нет он напротив остался все таким же острым и даже не выщербился. Из за спины левой рукой блондин резким движением что-то извлек, все что заметил солдат это было острое поблескивающее в свете фонарей и хрустальных люстр лезвие быстро приближающееся к его лицу.

Скиттер выдернул стилет из глазницы нападающего и отскочив за спину оседающему на пол стражу сблокировал саблей приходившийся ему в грудь удар, стилет вошел в печень стражника, беспроблемно проникнув в отверстие между кольцами кольчуги, лицо нападавшего перекосилось и ему было уже не до ударов палашом, он схватился за свой раненный правый бок и присоединился к лежащим на полу своим сослуживцам.

- Ну же сукины дети! - блондин размахивал саблей, - Куда вам до Дэвэрлэнда! Дети, всего лишь плаксивые дети, - варнякал Сэдрик.

Дамы испуганно вопили и жались к своим мужьям и кавалерам, те же схватив их под руку все как один поспешили убраться подальше от излучавшего опасность пьяного безумца. Стража аккуратно полукругом обступила Скиттера со всех сторон, они видели что случилось с их товарищами, трое трупов лежали на полу, плюс еще один высокородный, а это уже не сулили ничего хорошего, если уроют еще и этого дебошира не понятно чем это все для них может кончиться. Ребята то ребятами, а работать обычным служивым, когда есть такое хорошее насиженное место очень не хотелось. Платят отлично, кормят отлично, плюс еще к этому девушки – бесплатно раз в неделю, а так с пятидесяти процентной скидкой, да еще плюс возможность рассчитываться в кредит из еще не полученного жалованья, это тебе не серебряный в неделю в лучшем случае.

Один из стражей, высокого роста, выше Скиттера на голову, с гневным лицом и громадным топором с размаху довольно проворно рубанул метя в него Скиттера, но блондин не стал дожидаться пока громила разрубит его на две половинки, он присел и прыгнув в лево поднырнул под наносящую удар руку и распрямившись полоснул саблей по не защищенному на сгибе руки суставу мужчины, затем резко опять присел и откатившись кубарем назад поставил косой сабельный блок, тем самым избежав выпада в грудь и довольно мощного удара длинным мечом по голове который он саблей и отвел в сторону. Стража все-таки решила устранить дебошира, наверняка посчитав его довольно опасным. Гридо держался за изувеченную руку, а Мильс и Лакредо, лучшие из лучших, даже не оцарапали пьяного молокососа, это вывело ребят из себя, они занервничали, опасаясь за свое здоровье, и не медля уже ни секунды ринулись все вместе на отступающего шатаясь назад по лестнице блондина с саблей. Рик швырнул в парня в черном табуретом с дорогой драпировкой, и думая воспользоваться замешательством блондина, хотел пырнуть его в пах. Но подлец не только отскочил от летевшего в него табурета к стене, но и ловко правой ногой ниспадающим ударом запустил тот же самый табурет обратно, прямо Рику в лицо. Рик взвыл, меч выпал из его руки, и тут же ее обожгло огнем накатившейся боли. Жгло всю руку от локтя, а дальше, дальше руки не было, отрубленная конечность продолжая конвульсивно подергиваться лежала у Рика под ногами. Сабля свистнула еще раз в попытке защититься солдат вскинул здоровую руку вверх, загораживая от удара лицо, так как остальные части тела были прикрыты железом. Рик до сих пор не мог понять как подонок умудрился оттяпать ему руку, как он смог попасть с тыльной стороны сустава в пятачок с кулак размером. Но удара не последовало.

- РАНГЕЙВ, ОТДАЙ ЕГО МНЕ, - прошептал на ухо Скиттеру знакомый властный женский голос.

- Зачем он тебе? - спросил мысленно у нее Скиттер, - Это же самый обычный солдат.

- Dweyran ger cheyan, - ответила она.

- Ты уверена?

- ДА.

- Тогда остается отправить еще только одного и ты найдешь.

- ДА.

- Он твой, - покорно ответил убийца.

- Ты не пожалеешь об этом, - она вновь коснулась его и Скиттер почувствовал как ее часть вновь вошла внутрь его души, а затем проползла по всему телу проникнув в каждую его клетку. Это было неописуемо приятно, Скиттер был на вершине блаженства, он ощутил гигантский прилив сил, который тут же использовал для молниеносного проворота корпуса вокруг своей оси и на развороте выстрелил всем телом вперед, вонзив стилет по самый эфес в грудь Рика. Рик застонал его веки судорожно задергались, а лицо стало мертвецки бледным, черные нити скользнули с лезвия стилета на разошедшиеся в сторону края раны и проникли внутрь, в глазах стража тут же заплясали темные огоньки. Скиттер оттолкнул солдата вниз и тот понимая что с ним сделали хотел кричать. Он был напуган, но не смерть страшила его, это было хуже смерти, хуже чем любая боль, теряя сознание Рик покатился вниз по ступенькам и к ногам его товарищей упал уже бездыханный труп, звякнувший железом об пол. Откатившийся в сторону шлем открыл изумленным взорам искаженное гримасой боли и ужаса лицо, перекосившееся и осунувшееся от пережитого за последние секунды.

- Быдло! – проревел Гридо и стремглав с еще двумя сослуживцами попер на продолжающегося взбираться по лестнице вверх блондина. –Умри скотина! – взревел разозленный не на шутку здоровяк.

С разворота он рубанул топором по стоящему с лева от него Скиттеру, тот даже не дернулся, Гридо уже видел, как голова блондина трескается словно арбуз, забрызгивая стену и перила кровью смешанной с мозгами. Но что-то было явно не так, вдруг блондин резко подскочил к нему и избегая удара схватил за руку наносившую удар, саблю же он бросил на пол и кованным оббитым серебром сапогом ударил Гридо в пах, тот взвыл и согнулся от боли. Стилет вошел ему четко в левый глаз.

Скиттер перепрыгнул с ноги на ногу и используя инерцию тела ударил пяткой солдата в голову, тот отлетев на четыре метра грохнулся наземь со сломанной шеей.

Найли и Скар видели как блондин выкрутив великану Гридо его здоровенную ручищу уделал его как ребенка, а ведь Гридо далеко не малыш, по креатуре он больше напоминал орков с северных земель по ту сторону Лима, чем человека. Ребята теперь уже всерьез боялись этого шустрого подонка, им было страшно за свою шкуру.

- Трусы, идите сюда и я покажу вам чего стоит Дэвэрлэнд, - блондин поднял с полу саблю, и сжав ее в руках вновь изготовился к бою.

Солдаты быстро смекнули что к чему, и вот из одной из комнат что у восточной стены, рядом с входной дверью возле которой все еще лежал бессознательный привратник, выбежал страж с арбалетом в руках. Скиттер играючи мог увернуться от бельта, сбить его саблей, даже поймать его рукой, но делать этого было нельзя, ведь Сэдрик Дэвэрлэнд явно так не умеет и такие действия вызовут ненужные подозрения. “Если бы не вся эта ерунда, все присутствующие давно бы лежали мертвые, с такой кучей железа на себе и при такой то скорости и технике, то бишь ее отсутствии этот сброд идиотов давно бы уже пялился остекленевшим взглядом в потолок, а во рту бы у них было полно мух”.

Не медля Скиттер спрыгнул с лестницы вниз на пол и кастетным ударом гардой заехал в лицо стоявшего рядом мужчины разодетого в широкие синие шаровары и просторную шелковую рубаху белого цвета и с завязками на шее. Из носу у мужчины на грудь брызнула кровь, заляпав одежду, Скиттер тут же выхватил у него из за спины за руку дамочку, которую лежавший на полу бедняга держал за собой, и прикрывшись ей словно щитом громко крикнул:

- Пошли все на хрен! А не-то я ее зарежу как свинью, слышали подонки! Отойдите все от дверей, на хер кому сказал!

Стражи не шевельнулись. Скиттер отошел назад к западной стене, волоча женщину за собой.

- Я не шучу! – голова мужчины в шароварах отделилась от тела и покатилась, пнутая ногой в окованном серебром сапоге, к стражникам, - Пошли все вон от двери! Кому сказал все на хрен, наверх по лестнице и по одному, один за другим! Быстро!

- Успокойся, хватит кровопролития, - сказал мужчина с арбалетом и синими полосками на плечах, - хватит мы идем, - повторил капрал и первым стал подниматься вверх по лестнице, - Ребята за мной! Еще один труп, тем более женский, нам не нужен. –Отпусти леди и проваливай, - прибавил капрал, дойдя по лестнице до середины, - слово чести тебя никто не тронет.

- Знаю я ваши слова чести. - Ты в красном, да ты-ты, - мужчина на которого указал Скиттер стал озираться по сторонам, надеясь что головорез-дворянин показал на кого-то иного. – Иди сюда, чего ты башкой вертишь, ей что на плечах не сидится, - в голосе блондина послышались нервные нотки, голос его срывался, - Иди сюда!

Мужчина не двинулся с места.

- Иди сюда, кому сказал! – взревел Скиттер, - кто там у тебя за спиной? Жена? Любовница? Или быть может дочь? Нет племянница? Я не угадал, впрочем не важно. Хочешь я выколю ей ее прекрасные серые глаза, а в кровоточащие глазницы засуну палец? Не хочешь? Конечно же не хочешь, такие красивые большие глазки с длинными ресницами, такие милые и невинные. А я их вырежу и вместо них будут два окровавленных отверстия! Быстро пошел сюда, или ты в штаны наложил?!

Мужчина в красном вздрогнул и не спеша подошел к Скиттеру, тот ткнул в сторону бара саблей и учащенно дыша сказал:

- Принеси мне вина, ведь все чего я хотел это всего лишь одна бутылочка хорошего вина! – истерически вопил Сэдрик-Скиттер, - Почему я должен перерезать пол этого долбанного заведения ради одной вшивой бутылки!? Вы можете мне ответить!? У меня сегодня свадьба, а вы, что вы, хоть один из вас посочувствовал мне, да посочувствовал!? Так вот вы все бесчувственные сукины дети, и я клянусь вам все вы будете гореть в аду, да в аду в его черном и бесконечном пламени! – глаза блондина и вправду полыхали тем огнем, о котором он говорил.

- А теперь ступай и принеси мне вина, - уже спокойным, почти нормальным голосом заявил Сэдрик Дэвэрлэнд. - Как я устал, о боже, как я устал.

Мужчина в красном отправился в бар и принес оттуда не бутылку, а целый ящик лучшего из имеющегося во всем заведении вина.

Дэвэрлэнд просиял.

- Иди открой дверь, поедешь со мной, выпьем вместе, у меня горе. Понимаешь дружище, - Сэдрик глядел полными горя и страдания глазами в глаза мужчины в красном, - Идем, - кивнул он на последок, - идем.

Мужчина послушно направился к двери, путь к которой больше не преграждали стражи. Он открыл ее, на улице как и прежде лил дождь. Волоча леди за собой Сэдрик безумно и растерянно улыбаясь продвигался к выходу. Но вот из того помещения что слева от входа на него неожиданно выскочил страж хотевший ударить его в спину. Но блондин не оборачиваясь вытянулся всем телом вперед и откинув назад ногу ударил того тяжелым сапогом в живот, едва услышав звон доспехов и стук каблуков бегущего на него врага.

- Вот так вот, вы так значит. Я вам верил, а вы мне в спину ударили! – безумие пылало во взгляде блондина в черном, - Ну так вот вам! – Дэвэрлэнд медленным движением перерезал нежное горло леди, кровь обагрила ее шею, а сама женщина издала не человеческий булькающий хрип, ее глаза расширились и в них затаившись, застыла боль и грядущая смерть. Скиттер бросил еще пока живую леди к ногам и что есть мочи заорал:

- Вы убили ее, не я – вы, она на вашей совести! - блондин ткнул рукой с сжатой в ней окровавленной саблей в сторону стоявших на лестнице стражей. –Грязные подонки! – еще раз крикнул он исчезая за дверями Антрегона. Еще миг и ошеломленные стражи все вместе рванулись к дверям, но выбежав наружу увидели лишь лежащий под дождем труп мужчины в красном, его кишки лежали на мостовой, а на лице застыла маска удивления смешанного с невыносимой болью исказившей его губы и оголившей зубы в причудливой гримасе. Под ногами у трупа валялся ящик с разбитыми бутылками. Кровь смешавшись с красным вином и грязной водой текла вниз по улице вслед за уносящейся вдаль карете, теряющейся за стеной дождя.

- Он взял с собой одну бутылку, - тихо едва слышно сказал капрал, - Рон!

- Да сэр.

- Беги к Лейтенанту, пусть ставит полковника Ривза в известность.

- А что сказать, сэр?

- Скажи пьяный Дэвэрлэнд устроил в Антрегоне резню.